Гибель Платоновской академии в Афинах и завершение христианизации греческой философии - aquilaaquilonis. Платоновская академия Почему платоновская школа называлась академией

Она не являлась официальным правовым учреждением и не была привязана к государству или церкви. Платоновская академия во Флоренции - вольное сообщество свободных людей, сформированное из разных слоев, имеющих различные профессии, приехавших из разных мест, которые влюблены в Платона, неоплатонизм, Filosofia Perennis.

Сюда съезжались и духовные представители (епископы, каноники), и светские персоны, и поэты, и живописцы, и архитекторы, и республиканские правители, и так называемые бизнесмены той эпохи.

Платоновская академия во Флоренции (фото представлено ниже) выступала неким братством разносторонних талантливых личностей, которые впоследствии стали знаменитыми. К ним можно отнести: Кристофоро Ландино, Анджело Полициано, Микеланджело Буанаротти, Пико де ла Мирандола, Лоренцо Великолепного, Франческо Катании, Боттичелли и пр.

Итак, в данной статье речь пойдет непосредственно о братстве гениев, которое получило название "Платоновская академия во Флоренции" (лидер - Фичино).

Предпосылки ее создания

Импульс к возрождению назревал уже достаточно давно. Несмотря на то что временными границами той эпохи принято считать XII - середину XVII вв., все-таки ее кульминация, апофеоз приходится на XV -XVI вв. Центром была Италия, точнее, Флоренция.

В это время она пребывала в самой глубине европейской светской и культурной жизни. Именно туда из Германии прибывали в целях изучения искусства, науки. В Париже новшества из Флоренции приковывали внимание профессоров Сорбонны, которые расценивали их чуть ли не в качестве «нового Евангелия».

Немаловажную роль, которую сыграл этот город в рассматриваемой эпохе, описал Р. Марсель. Он считал, что стоит признать отсутствие условий для данного рода возрождения где-либо еще. Именно Флоренция - как центр гуманизма, очаг света - смогла привлечь все без исключения богатства людского духа. Это было место, где собрались наиболее драгоценные рукописи, где можно было встретить выдающихся эрудитов. Помимо этого, Флоренция отождествлялась им с гигантской художественной мастерской, куда каждый вносил имеющийся талант.

Таким образом, не остается вопросов по поводу того, почему же именно Платоновская академия во Флоренции, лидер которой - Фичино, явила миру неповторимых гениев, своими произведениями внесших несравненный вклад в самые разные области нашей жизни.

Афины Запада

Так назвали Флоренцию из-за того, что после завоевания турками Константинополя туда стекались культурные и духовные богатства Из единого «мистического стебля» появилось неповторимое явление как в истории так и Европы в целом, получившее название "Платоновская академия во Флоренции". Фичино - философ-платоник - возглавил ее. Другое название академии - «Платоновская семья», она имела хоть и короткую, но достаточно блестящую историю своего существования. Существенно помогли этому известные правители Флоренции - и его внук Лоренцо.

Краткая история «Платоновской семьи»

Платоновская академия во Флоренции была учреждена в 1470 году вышеупомянутым Козимо. Пик процветания приходится на время правления его внука выступающего ее членом. Несмотря на недолгий расцвет академии (10 лет), она оказала существенное влияние на культуру и мысль Европы. Платоновская академия во Флоренции вдохновила известнейших мыслителей, художников, философов, ученых, политиков, поэтов своей эпохи. Она была не просто местом собрания высокодуховных, талантливых и умных людей. Можно с уверенностью сказать, что Платоновская академия во Флоренции - это братство единомышленников, критерием объединения которых являлись мечты о новом, лучшем мире, человеке, будущем, так сказать, золотом веке, достойном попыток возрождения. Многие называют это философированием, а иногда даже образом жизни. Специфическое состояние сознания, души...

Платоновская академия во Флоренции, идейный лидер которой - Фичино, создает новый духовный климат, благодаря чему были выработаны, развернуты модели (идеи), до сих пор признанные главными идеями эпохи. Достояние, оставленное «Платоновской семьей», колоссально. Платоновская академия во Флоренции - носитель того, что называется мифом Ренессанса. Можно сказать, что ее история - история Великой Мечты.

Платоновская академия во Флоренции: М. Фичино

Он был и философом, и ученым, и теологом, и выдающимся мыслителем эпохи Возрождения, который оказал существенное влияние на эволюцию философии XVII - XVIII вв.

Марсилио родился неподалеку от Флоренции (19.10.1433 г.). Он изучал латынь и греческий язык, медицину, философию. Достаточно рано у него проявился интерес к Платону (его школе). Покровительство Козимо Медичи и его преемников сыграло весомую роль в том, что Фичино посвятил всего себя именно научным знаниям.

В 1462 году он был признан идейным лидером Платоновской академии во Флоренции, а в 1473 году стал священником, занимал ряд церковных постов высокого ранга. Его жизнь прервалась в Кареджи, недалеко от Флоренции (01.10.1499).

Заслуженные работы Фичино

Марсилио принадлежат несравненные переводы на латынь Платона и Плотина. Их полные собрания в (публикация в 1484/1492 гг.) были широко востребованы вплоть до XVIII столетия.

Он также перевел и других неоплатоников, таких как Ямвлих, Порфирий, Прокл Диадох и пр., трактаты Герметического свода. Популярны были и его выдающиеся комментарии к платоновским и плотиновским сочинениям, а один из них (к платоновскому диалогу под названием «Пир») стал источником большого числа рассуждений касательно любви среди мыслителей, писателей, поэтов эпохи Возрождения.

По мнению Марсилио, Платон расценивал любовь в качестве духовного отношения между так называемыми человеческими существами, которое основано на их первоначальной внутренней любви к Господу.

Платоновская теология о бессмертии души

Это важнейшая философская работа Фичино (1469-74 гг., 1-е издание - 1482 г.). Она представляет собой метафизический трактат (изощренный), где учение Платона, его последователей преподносится в согласии с существующей христианской теологией. Данный труд (высокосистематическое произведение именно итальянского платонизма за все Возрождение) сводит всю Вселенную к 5 фундаментальным принципам, а именно:

Основная тема трактата - бессмертие человеческой души. Фичино считал, что задача нашей души - созерцание, которое завершается непосредственным узрением Бога, однако, ввиду редкого достижения данной цели в рамках Земли, ее будущая жизнь должна приниматься как постулат, где она достигает своего предназначения.

Знаменитые произведения Фичино в области религии, медицины и астрологии

Широкую популярность получил такой трактат, как «Книга о христианской религии» (1474 г.). Переписка Марсилио - богатый источник исторической, биографической информации. Большинство писем являются по факту философскими трактатами.

Если рассматривать другие работы, которые посвящены медицине, астрологии, то можно выделить «Три книги о жизни» (1489 г.). Марсилио Фичино - один из ведущих мыслителей зарождающейся эпохи Возрождения, значительных представителей ренессансного платонизма.

Восприятие Бога с позиции Фичино

Согласно Эрвину Панофскому, его система находится где-то посередине между схоластикой (Бог в качестве трансцендентности конечной Вселенной) и последними пантеистическими теориями (Бог - тождество бесконечного мира). Как и Плотин, он понимает Господа как невыразимое Единое. Его восприятие Бога сводится к тому, что Господь единообразен, всеобразен. Он - действительность, однако не примитивное движение.

Согласно Фичино, Бог создал наш мир, «мысля самого себя», так как в его рамках существовать, мыслить, желать - все одно. Господь - не во всей Вселенной, не имеющей границ, а потому бесконечной. Но Бог в то же время в ней ввиду того, что он ее наполняет, при этом не наполняясь сам, так как он есть сама полнота. Так пишет Марсилио в одном из своих диалогов.

Фичино: последние годы его жизни

В 1480-90 гг. Марсилио продолжает изучать «благочестивую философию». Он переводит на латинский язык и комментирует плотиновские «Эннеады» (1484-90 гг., издаются в 1492 г.), порфирийские сочинения, а также Ямвлиха, Ареопагита, Прокла (1490-92 гг.), Пселла и прочих.

Он проявляет сильный интерес к такой области, как астрология. В 1489 г. Фичино публикует медико-астрологический трактат под названием «О жизни», после чего назревает конфликт с высшим духовенством католической церкви, точнее, с папой Иннокентием VIII. И лишь серьезное покровительство спасает Фичино от обвинений в ереси.

Затем в 1492 г. Марсилио пишет трактат под названием «О солнце и свете», который публикуется в 1493 г., а в следующем году завершает толкования к диалогам Платона. Закончилась жизнь лидера «Платоновкой семьи» за комментированием произведения «Послание к римлянам» (апостол Павел).

Платоновская академия во Флоренции: Ландино

Он был профессором риторики. Еще в юношеские годы Кристофоро проявил себя в поэтическом состязании (1441 г.). Ландино был другом и советником Фичино. Кристофоро признан первым из известнейших комментаторов Вергилия, Данте, Горация. Непосредственно он издает великого Данте, благодаря ему мир узнает еще об одной мечте (заботе) академии: реабилитировать этого поэта, сделать все, чтобы люди признали его в качестве одного из несравненных поэтов, гениев, который достоин почитания точно так же, как и Вергилий, другие творцы античного мира.

Кристофоро записывает ряд бесед в Платоновской академии, ввиду чего они дошли до наших времен.

Ландино своими выдающимися трактатами вносит несравненный вклад в такую проблему, как «соотношение жизни активной с жизнью созерцательной» - первый из главных вопросов, которые активно обсуждались философами Возрождения.

Напоследок стоит напомнить, что в статье было рассмотрено выдающееся сообщество единомышленников эпохи Возрождения, известное как Платоновская академия во Флоренции (идейный лидер - Марсилио Фичино).

08:56 pm - Гибель Платоновской академии в Афинах и завершение христианизации греческой философии

В 529 г. император Юстиниан издал закон, запрещавший язычникам, в числе прочего, заниматься преподавательской деятельностью – они должны были либо принять крещение, либо подвергнуться конфискации имущества и ссылке (Cod. Just. I. 5. 18. 4; I. 11. 10. 2). Иоанн Малала в своём историческом сочинении сообщает дополнительно, что тогда же в Афины был послан указ о запрете преподавания философии: «В консульство того же самого Декия василевс послал в Афины указ, приказав, чтобы никто не преподавал философию, не толковал законы и не устраивал игрального притона ни в одном из городов» (Хронография, кн. XVIII).

На этом основании 529 г. традиционно считается годом закрытия Платоновской академии в Афинах и едва ли не конца всей греческой философии. Насколько подобный взгляд оправдан? Действительно, спустя примерно два года после указа Юстиниана, в конце 531 – начале 532 г., семь афинских философов во главе с диадохом Дамаскием, главой Академии, покинули Афины и отправились в Персию. Привлекли их туда слухи о том, что Хосров (будущий Ануширван), вступивший на персидский престол в сентябре 531 г., является воплощением идеала царя-философа, о котором мечтал Платон. Подробно эту историю излагает Агафий Миринейский:

«…Дамасский сириец, Симплиций киликиянин, Евлалий фригиец, Прискиан лидиец, Гермий и Диоген финикияне представляли, выражаясь поэтическим языком, цвет и вершину всех занимающихся философией в наше время. Они не приняли господствовавшего у римлян учения о божестве и полагали, что персидское государство много лучше, будучи убеждены в том, что внушалось им многими, а именно, что там власть справедливее, такая, какую описывает Платон, когда философия и царство объединяются в одно целое, что подданные все без исключения разумны и честны, что там не бывает ни воров, ни грабителей и не претерпевают никакой другой несправедливости, так что если кто-нибудь оставил свое ценное имущество в самом пустынном месте, то его не возьмёт никто, случившийся в том месте, но оно останется в целости, если и не охранялось, для оставившего его, когда этот возвратится. Они были убеждены в этом, как в истине. К тому же им запрещено было и законами, как не принявшим установленных верований, оставаться в безопасности дома. Поэтому они немедленно собрались и отправились к чужим, живущим по совершенно другим обычаям, чтобы жить там в дальнейшем. Там все они скоро увидели, что начальствующие лица слишком горды, непомерно напыщены, почувствовали к ним отвращение и порицали их. Затем увидели много воров и грабителей, из которых одних ловили, другие скрывались. Творились и всякие другие беззакония. Богатые притесняли убогих. В отношениях друг с другом [персы] обычно были жестоки и бесчеловечны, и, что бессмысленнее всего, они не воздерживались от прелюбодеяний, хотя позволено каждому иметь сколько угодно жен, и они действительно их имеют. По всем этим причинам философы были недовольны и винили себя за переселение.
Когда же переговорили с царём, то и тут обманулись в надежде, найдя человека, кичившегося знаниями философии, но о возвышенном ничего не слышавшего. Мнения их не совпадали. Он придерживался других [взглядов], о которых я уже упоминал. Не перенеся неистовств кровосмесительных связей, они вернулись как можно скорее, хотя он их почитал и приглашал остаться. Они же считали, что для них будет лучше, вступив в римские пределы немедленно, если так случится, умереть, чем [оставаясь там] удостоиться величайших почестей. Так, они все вернулись домой, сказав прощай гостеприимству варвара. Получили, однако, и пользу от пребывания вне отечества и [в деле] не кратковременном и малом, но благодаря этому вся их последующая жизнь протекла мирно и сообразно их желанию. Когда в это время римляне и персы заключили между собою договор о мире, то в условия мира было включено положение, что эти люди, по возвращении их к своим, должны жить в дальнейшем без всякой боязни и чтобы их не вынуждали изменять свои убеждения, принимать какие-либо верования, кроме тех, которые сами одобрят. Хосров оговорил, что мир будет иметь силу не иначе, как при этом условии».
О царствовании Юстиниана. II, 30-31

Итак, разочаровавшись в персах и их царе, афинские платоники уже к концу 532 г. вернулись в пределы Римской империи. Как сложилась их дальнейшая судьба? Прямых сведений об этом в источниках нет, но по крайней мере о двоих из них можно сделать обоснованные предположения.

В «Греческой антологии» содержится несколько стихотворений под именем диадоха Дамаския, в том числе эпиграмма на надгробии девочки-рабыни. В начале ХХ в. это надгробие было найдено возле города Эмесы в Сирии. К счастью, оно оказалось датированным – 538 годом. Дамаский родился в Сирии, в окрестностях Дамаска. Разумно заключить, что по возвращении из своей персидской поездки в 532 г., будучи в преклонном возрасте (около 80 лет), он решил остаться в родных краях.

Самым выдающимся из учеников Дамаския был Симпликий. После возвращения из Персии он написал обширную серию комментариев к Аристотелю (несколько тысяч страниц), входящих в число наиболее эрудированных античных сочинений на эту тему. При этом свои источники он обильно цитирует по оригиналам, а не по доксографической традиции, как было принято уже в течение многих столетий (например, он упоминает находившийся в его распоряжении экземпляр поэмы Парменида). Из этого следует, что Симпликий имел доступ к уникальной по богатству философской библиотеке.

Наличие подобных библиотек в VI в. можно предполагать лишь в очень небольшом количестве мест, список которых ограничивается Константинополем, Александрией и Афинами. О проживании Симпликия в Константинополе в источниках нет никаких намёков, да и невозможно предположить, чтобы закоренелый язычник решил поселиться в самом средоточии христианских властей, преследованию которых он подвергался.

Александрия тоже исключается на следующих основаниях. В своих сочинениях Симпликий яростно оспаривает с языческих позиций своего младшего современника, христианина Иоанна Филопона, всю жизнь прожившего в Александрии. При этом в комментарии на сочинение Аристотеля «О небе» он упоминает, что никогда не встречал Филопона лично. Живя в Александрии и занимаясь философией, Симпликий не мог бы не встречаться с Филопоном. Остаются Афины.

Свидетельство о том, что после 532 г. Платоновская академия в Афинах возобновила свою работу, дошло до нас в составе сочинений Олимпиодора, возглавлявшего кафедру философии в Александрии в середине VI в. В своём комментарии к платоновскому диалогу «Алкивиад» он заявляет, что Платон не брал с учеников плату за обучение, будучи состоятельным человеком, «вот почему средства на содержание главы школы (диадохика) имеются по сей день, несмотря на происходящие многочисленные изъятия» (In Alc. 141.1-3).

В том же комментарии Олимпиодор упоминает случай, имевший место в период, когда августалом Александрии был Гефест (т.е. в 546-551 гг.), причём из его слов понятно, что после этого случая прошло уже довольно много времени. На этом основании комментарий Олимпиодора к «Алкивиаду» вряд ли можно отнести ко времени раньше 560 г., из чего следует, что Платоновская академия в Афинах тогда ещё существовала и располагала собственными финансовыми средствами. Во времена Прокла диадохика составляла 1000 золотых солидов в год. Известно, что при Юстиниане риторы и грамматики в Карфагене получали в год 70 солидов. Отсюда видно, что даже с учётом конфискаций Академии должно было хватать средств, чтобы обеспечить по крайней мере безбедную жизнь её главы.

Ни в одном из своих сочинений Симпликий не называется диадохом. Возможно, формально он не носил этого титула, будучи диадохом de facto и получая причитающиеся этой должности средства. Год его смерти неизвестен. Последние из его сочинений могли быть написаны в 560-х гг., когда ему должно было быть около семидесяти лет. Таким образом, нет никаких оснований исключать, что ремарка Олимпиодора относится именно к Симпликию.

Но как же указ Юстиниана 529 г. о запрете язычникам преподавать? Необходимо учитывать, что принятие большинства позднеримских законов означало, по выражению одного из историков, немногим более того, что «злоупотребления, которые они были призваны устранить, известны центральному правительству». Прекрасной иллюстрацией этого тезиса служит судьба уже упоминавшегося александрийского философа Олимпиодора.

От него сохранились 3 комментария к Платону (к «Алкивиаду», «Горгию» и «Федону») и 2 комментария к Аристотелю (к «Категориям» и «Метеорологике»), представляющие собой студенческие записи его лекций. Самый поздний датируемый из них – комментарий к «Метеорологике» – с определённостью датируется временем после 565 г. Из этих записей ясно, что Олимпиодор был язычником и не делал из этого никакой тайны.

Например, в комментарии к «Горгию», объяснив богиню Геру аллегорически как воздух или разумную душу, Олимпиодор заявляет: «Вследствие этого вы не должны так поверхностно истолковывать учения, представляемые в виде мифа; на самом деле мы, со своей стороны, тоже прекрасно понимаем, что есть только одна первая причина, Бог, потому что множество первых причин невозможно» (In Gorg. 32.15-33.3). Далее он защищает язычников от обвинений в идолопоклонстве: «Не считайте, что философы воздают божественное поклонение камням или идолам. На самом деле, учитывая, что мы живём в чувственном мире, вследствие чего бестелесная и нематериальная сила для нас недостижима, идолы были изобретены как напоминание нам об этом виде бытия, чтобы мы, взирая на эти идолы и поклоняясь им, приводились бы тем самым к постижению бестелесных и нематериальных сил» (In Gorg. 246.7-12).

В отличие от Афин, кафедра философии в Александрии была государственной и её глава получал содержание от городских властей. После антиязыческого указа Юстиниана 529 г. указы против язычников повторялись в 545-546 и 562 гг. И после всех этих указов, в середине 560-х гг., государственную кафедру философии в Александрии возглавлял открытый язычник, который позволял себе свободно отстаивать собственные взгляды перед своей преимущественно христианской аудиторией! На этом фоне продолжение существования Платоновской академии в Афинах в 560-х гг. выглядит полностью возможным.

Александрия представляет также прекрасный пример того, что христианизация греческой философии имела преимущественно естественный, а не насильственный характер. Учеником и преемником Олимпиодора на философской кафедре был Элий, носивший почётный титул апоэпарха. От него сохранились пролегомены к философии Аристотеля, комментарий к «Категориям», комментарий к «Введению» Порфирия и несколько более мелких философских сочинений.

Преемником Элия был Давид, обычно ложно отождествляемый со своим тёзкой – армянским богословом, жившим на век раньше. От Давида, именуемого в рукописях «боголюбивейшим и богомысленным философом», сохранились комментарии к «Аналитике» Аристотеля и «Введению» Порфирия.

Судя по именам и титулам Элия и Давида, они оба были уже христианами. Однако записи их лекций свидетельствуют, что преподавать они продолжали во вполне традиционном духе, выражая идеи о вечности мира, божественности небесных тел, неразумных духах-мстителях, нимфах-долгожительницах и т.п., свойственные нехристианскому аристотелизму и платонизму.

Можно предполагать, что такой же процесс постепенной естественной христианизации происходил и в Афинах, о чём к тому же есть свидетельства, о которых будет сказано далее. Следствием этого процесса должна была стать полная христианизация Платоновской академии, если бы её существование не было прервано, на этот раз окончательно, около 580 г. в ходе катастрофического разгрома Афин вторгшимися в пределы империи славянами:

Менандр Протектор:
…На четвёртый год царствования Тиверия Константина кесаря случилось, что во Фракии народ славян, примерно до ста тысяч, разграбил Фракию и многие другие [области]… Эллада опустошалась славянами и со всех сторон одна за другой нависли над нею опасности…
История. Фр. 47, 48

Иоанн Эфесский:
В третьем году после смерти Юстина царя и правления победительного Тиверия – вышел народ лживый славяне. И прошли они стремительно через всю Элладу, по пределам Фессалоники и Фракии всей. Они захватили много городов и крепостей: они опустошали, и жгли, и захватывали в плен, и стали властвовать на земле и живут на ней, властвуя, как на своей собственной, без страха, в продолжение четырёх лет… Пока Бог на их стороне, они, конечно же, и опустошают, и жгут, и грабят [всё] вплоть до стены до внешней.
Церковная история. VI, 25

Современные этим событиям историки ничего не сообщают о судьбе конкретно Афин, но их молчание компенсируется красноречивыми свидетельствами археологии:

Раскопками на афинской Агоре ясно засвидетельствовано, что в конце шестого века мирный ход городской жизни в Афинах был нарушен. Известно, например, что ряд зданий в это время был сожжён и покинут временно или навсегда. Находки монет, очевидно спрятанных в спешке или брошенных в панике, позволяют датировать события, которые в ином случае было бы очень трудно поместить в конкретный исторический контекст, хотя они и хорошо засвидетельствованы историческими открытиями. Византийские хронисты сообщают о славянском вторжении в Грецию в конце 578 или в начале 579 г., вследствие которого большое количество славян поселилось в Греции на несколько лет или навсегда. Не приходится сомневаться, что некоторые из разрушений на афинской Агоре, датируемых годами, непосредственно последовавшими за вторжением, были делом рук славян.
D.M. Metcalf. The Slavonic Threat to Greece circa 580: Some Evidence from Athens // Hesperia. Journal of the American School of Classical Studies at Athens. Vol. XXI, No. 2. April-June 1962. P. 134

Данные раскопок указывают на крупномасштабное опустошение территории Агоры в это время, наиболее вероятно в 80-х годах шестого столетия. Вряд ли можно сомневаться, что эти разрушения связаны с особенно жестоким вторжением славянских племён. Спустя короткое время по крайней мере некоторые из зданий были починены и стали использоваться вновь, о чём свидетельствует в нескольких случаях резкое повышение уровня пола. Но их обитатели вели жалкое существование в обстановке неопределённости и постоянной угрозы варварского вторжения… Монеты и керамика свидетельствуют о присутствии некоторого количества жителей до второй половины седьмого века. За этим следует период почти полного запустения, продолжавшийся до десятого столетия, когда эта территория была превращена в жилой квартал.
Homer A. Thompson. Athenian Twilight: A.D. 267-600 // The Journal of Roman Studies. Vol. XLIX, 1959. Parts I & II. P. 70

Угроза [славянского вторжения], на самом деле, вскоре стала реальностью, и где-то между 580 и 585 гг. город постигла общая катастрофа. Средневековые историки обычно безразличны к событиям в Афинах (Феофан вообще не упоминает их в шестом и седьмом столетии, а в пятом – лишь косвенно), включая это бедствие 580-х гг., но событие оставило свою собственную документацию в виде обгоревших развалин и монетных кладов в разных местах, как к северу, так и к югу от Акрополя. Как и их предшественники герулы, эти враги, очевидно, не попытались оккупировать город, а удовлетворились тем, что оставили после себя груду развалин, которая лежала более-менее нетронутой до начала седьмого столетия.
Хотя славянским нашествиям в конце шестого – начале седьмого веков подвергся весь Балканский полуостров, маловероятно, что сами Афины были в какой-то момент в этот период оккупированы. Они находились в руках византийцев и, очевидно, считались безопасным местом в 662-663 гг., когда в них зазимовал Констант II, и хотя есть свидетельства о серьёзных угрозах в правление Гераклия, полностью отсутствуют данные о перерывах в обитании, подобных тому, который имел место в 580-х гг. Город, очевидно, был в упадке, но появляются всё новые свидетельства о периоде возрождения в седьмом веке, который задержал наступление самых тёмных времён до конца столетия. Объём монет Фоки, Гераклия, Константа II и Константина IV, найденных на афинской Агоре (всего 1127 за период 602-685 гг.), представляет впечатляющий контраст ничтожным двадцати пяти монетам, зафиксированным за непосредственно предшествовавшие двадцать лет, когда Афины переживали последствия славянского вторжения.
Alison Frantz. From Paganism to Christianity in the Temples of Athens // Dumbarton Oaks Papers. No. 19. 1965. P. 197-198

Именно в районе южного склона Акрополя, подвергшемся в числе прочих славянскому разгрому, и располагалась в V-VI вв. Платоновская академия. Её первоначальное здание, находившееся на расстоянии мили к северу от городских стен Афин, было ещё в 86 г. до Р.Х. разрушено Суллой. Примерно с 400 г. Академия размещалась в доме, специально для неё построенном диадохом Плутархом. Его местонахождение описывает Марин в Житии Прокла: «…Этот дом, где жил и он, и родитель его Сириан, и прародитель (так он выразился) Плутарх, расположен был очень удобно по соседству с храмом Асклепия, прославленным у Софокла, и с храмом Диониса, что возле театра, на виду и во всяческой близости к акрополю самой Афины». В 1960-х гг. греческими археологами были обнаружены остатки здания, соответствующие этому описанию. Среди находок оказался бюст философа – вероятно, Прокла или кого-то другого из диадохов.

Таким образом, афинская Платоновская академия, сумевшая пережить гонения христианских имперских властей, погибла от рук язычников. О том, что уровень философского образования в Афинах накануне их разгрома славянами продолжал оставаться весьма высоким, свидетельствует пример последнего родившегося в этом городе философа – Стефана Афинского или Александрийского, закончившего свою карьеру главой кафедры философии в Константинопольском университете.

Самое раннее событие из биографии Стефана упоминается в «Церковной истории» Дионисия Тельмарского и относится к 581 г., когда в Александрию прибыл монофизитский патриарх Антиохии Пётр. Сопровождавшие его учёные богословы вступили там в спор с софистом Стефаном, который раньше был монофизитом, но затем стал распространять противоречившее их взглядам учение и был изгнан из монофизитской церкви.

Иоанн Мосх (умер в 622 г.) в «Луге духовном» («Синайском патерике») рассказывает, как он и его друг софист Софроний во время своего первого пребывания в Александрии между 581 и 584 гг. посещали уроки софиста и философа Стефана, которые тот давал в пристройке к церкви Богородицы, именуемой Дорофея, построенной Евлогием (православный патриарх Александрии в 581-608 гг.): «Азъ же и господь мой Софроний идохове въ домъ философа Стефана да пребудемъ: бе же пладьнуя. Живяше же идуще къ Святей Богородици, юже съзьда блажены папа Еулогий на въстокы великаго Тетрафола» (Слово 99).

Из философских сочинений Стефана сохранились комментарии к «Об истолковании» и 3-й книге «О душе» Аристотеля и к «Введению» Порфирия. Ему также принадлежат комментарии к «Прогностикону» и «Афоризмам» Гиппократа и «Терапевтике к Главкону» Галена и несколько трактатов на частные медицинские темы. О том, что Стефан занимался математикой и астрономией, свидетельствует написанное им введение к малому комментарию Теона Александрийского к «Таблицам» Птолемея. Ему также приписывается ряд астрологических и алхимических трактатов.

В заголовках ряда рукописей Стефан называется уроженцем Афин, что также косвенно подтверждается его собственными сочинениями. Примерное время его рождения – 550-555 гг. В Афинах же, по-видимому, он получил в 560-570-х гг. и своё первое образование. Трудно сказать, застал ли он в живых Симпликия, но, во всяком случае, учиться у его учеников он мог вполне. В 581 г. мы находим его уже в Александрии. Вряд ли его переезд туда не был никак связан со славянской угрозой Афинам, возникшей в конце 570-х гг.

Круг интересов и некоторые черты сочинений Стефана свидетельствуют, что в Александрии он сблизился с последователями Иоанна Филопона. Это объясняет, почему он, родившись, по всей видимости, в христианской православной афинской семье, на некоторое время примкнул в Александрии к монофизитству. Обнаружив логические несообразности в учении монофизитов, он вступил с ними в спор, был отлучён от их церкви и вернулся к халкидонитам. Философский дар Стефана был замечен православным патриархом Александрии Евлогием, который предоставил ему место для проживания и преподавания в пристройке к церкви Богородицы, где его уроки, в числе прочих, посещали Иоанн Мосх и софист Софроний.

Во введении к комментарию Теона Стефан именует себя «великим философом из Александрии» и упоминает о своём преподавании mathemata в Константинополе при императоре Гераклии (610-641 гг.). Введение датировано 9-м годом правления Гераклия, т.е. сентябрём 618 г. – августом 619 г. В своей переработке сочинения Теона, написанного в Александрии, Стефан приспособил его данные к константинопольским реалиям, использовав таблицы для климáта Визáнтия, употребив юлианские месяцы и описав метод вычисления даты Пасхи.

Армянский учёный Анания Ширакаци (610-685 гг.) в своей автобиографии рассказывает, что его учитель Тихик около 612-613 г. приехал в Константинополь, «где он встретил знаменитого человека, учителя из Афин, города философов, который преподавал философам этого города». Этим афинским философом несомненно был Стефан. По всей видимости, он был приглашён в Константинополь из Александрии возглавить кафедру философии в Императорском университете, восстановленном Гераклием после свержения в 610 г. узурпатора Фоки. Об этих событиях упоминается в диалоге Философии и Истории, открывающем «Историю» Феофилакта Симокатты (ок. 630 г.):

«Философия: Давно уже, дитя моё, ты умерла после того, как вторгся в царский дворец этот калидонский тиран, окованный железом, этот полуварвар из племени киклопов, этот распутный кентавр, облекающийся в чистое величие царского пурпура, для которого царская власть была лишь ареной для пьянства. О всём остальном я умолчу, стыдясь и своей скромности, и почтенных своих слушателей. Я и сама, дочь моя, была изгнана тогда из царского дворца, и мне запрещён был доступ в пределы Аттики, когда владыку моего Сократа казнил этот фракийский Анит. Впоследствии Гераклиды спасли меня, вернули мне моё владычество, очистили от этого исчадия святейший дом царей. Тогда-то они и вновь поселили меня в обители императоров. Вновь зазвучал мой голос во дворце, вновь раздались посвящённые музам древние и аттические речи».

Одно из сохранившихся философских сочинений Стефана – комментарий к «Введению» Порфирия (его автор ранее именовался Псевдо-Элием или Псевдо-Давидом) представляет собой традиционную для александрийской философской школы запись лекций (praxeis), сделанную со слуха (apo phones) студентами уже во время его преподавания в Константинополе. Примечательно, что в своих философских комментариях Стефан, как и его христианские предшественники Элий и Давид, без каких-либо опровержений выражает противоречащие христианству традиционные философские идеи, включая вечность мира («согласно Аристотелю»), пятый элемент («как говорят некоторые»), предсуществование человеческих душ и бесстрастность разумных небесных тел.

Из рассказа Анании Ширакаци о своём учителе Тихике, учившемся у Стефана, можно заключить, что Стефан умер ещё при жизни императора Гераклия (т.е. до 641 г.) и константинопольского патриарха Сергия (т.е. до 638 г.). Таким образом, он не дожил до захвата арабами в 641 г. Александрии, положившего конец существованию её философской школы.

В истории греческой философии поздней античности и раннего средневековья Стефан представляет собой одну из наиболее показательных переходных фигур. Родившийся и получивший начальное образование в Афинах, достигший философской зрелости и славы в Александрии, он пережил гибель философской школы первых и немного не дожил до гибели философской школы второй. Его переезд в Константинополь знаменовал окончательное прекращение этого города в центр греческой учёности, а его деятельное и несомненно искреннее участие в богословских спорах знаменовало окончательную христианизацию греческой мысли. Вспомним, что крупнейший греческий философ VII в. Максим Исповедник родился и получил образование в Константинополе и до своего монашеского пострижения в 630 г. служил секретарём у императора Гераклия, т.е. вряд ли мог избежать ученичества у Стефана.

В течение VII в. записи философских лекций (их последним по времени известным образцом является комментарий Стефана к «Введению» Порфирия) полностью вытесняются в качестве основного жанра греческой философской литературы логическим компендиумом или сборником философских определений с примерами. Здесь Стефан вновь оказывается связующим звеном, потому что ряд его логических формулировок был включён в конце седьмого столетия в антимонофизитский сборник «Учение отцов о воплощении Слова». Самым же знаменитым образцом подобного логического компендиума является «Диалектика» Иоанна Дамаскина, опирающаяся, в числе прочего, на традиции александрийского аристотелизма, включая комментарии Стефана.

Список использованной литературы:

Cameron, Alan. La Fin de l’Académie // Le Néoplatonisme. Paris, 1971

The Last Days of the Academy at Athens // Cameron, Alan. Literature and Society in the Early Byzantine World. Variorum Reprints. L., 1985

Thompson, Homer A. Athenian Twilight: A.D. 267-600 // The Journal of Roman Studies. Vol. XLIX, 1959. Parts I & II

Frantz, Alison. From Paganism to Christianity in the Temples of Athens // Dumbarton Oaks Papers. No. 19. 1965

Metcalf, D.M. The Slavonic Threat to Greece circa 580: Some Evidence from Athens // Hesperia. Journal of the American School of Classical Studies at Athens. Vol. XXI, No. 2. April-June 1962

Westerink, L.G., Segonds, A.Ph., Trouillard, J. Prolégomènes à la philosophie de Platon. Paris, 1990

Wolska-Conus, W. Stéphanos d’Athènes et Stéphanos d’Alexandrie. Essai d’identification et de biographie // Revue des études byzantines. No. 47. 1989

Roueché, Mossman. Byzantine Philosophical Texts of the Seventh Century // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 23. Band. 1974

Roueché, Mossman. A Middle Byzantine Handbook of Logic Terminology // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 29. Band. 1980

Лица истории

Платон на фреске Рафаэля Санти «Афинская школа»

Говоря об истории Древней Греции, мы, пожалуй, в первую очередь вспоминаем о культуре этой страны. Именно культурные достижения позволяют считать Грецию колыбелью европейской цивилизации. Значительную часть всего древнегреческого культурного наследия составляют труды мыслителей, совмещавших роли и философа, и естествоиспытателя. Две могучие фигуры выделяются на фоне всех философов античности - это создатели известнейших философских систем, повлиявших на развитие мысли вплоть до наших дней, Платон и Аристотель.

Влияние Платона на развитие философии и вообще мировоззрение образованных людей его времени было огромным. Он создал уникальное в своем роде учебное заведение, которое сформировало многих философов, политиков, да и просто известных общественных деятелей.

Платон родился в 427 г. до н. э. в знатной семье, которая вела свою родословную от последнего царя Аттики Кодра. Философии он учился у ученика Гераклита Кратила, от которого позаимствовал диалектические идеи, и у Сократа. После смерти последнего Платон выехал в Мегары, но вскоре вернулся в Афины, занявшись политической и литературной деятельностью. Позже Платон осуществил поездку в Южную Италию и на Сицилию, где познакомился с учением пифагорейцев и попал под их влияние. В 388 г. до н. э. он принимал участие на стороне аристократов в политической борьбе в Сиракузах. В результате по решению тирана Дионисия афинянина вывезли на рынок невольников. Его выкупил и отпустил на свободу киренец Анникиред. Потерпев поражение в практической политике, Платон возвратился в Афины. Когда друзья Платона, собрав деньги, решили вернуть Анникиреду долг, тот от денег отказался. Тогда Платон на эти деньги купил сад, носивший имя афинского героя Академа, и открыл в нем свою философскую школу - Академию. Сад героя Академа был у афинян обычным местом прогулок. В свое время Гиппарх, сын тирана Писистрата, обнес его стеной, Кимон превратил эту местность из запущенной и безводной в хорошо орошаемую рощу с тенистыми аллеями и устроил там гимнасий.

Над входом на территорию школы было написано: «Не геометр да не войдет сюда». Так Платон подчеркивал, что здесь занимаются высоким, чистым знанием. Однако его философское учение тесно переплеталось с политическим. Кроме действительно довольно абстрактных рассуждений о бытии, идеях и пр. Платон в своих произведениях «Государство» и «Законы» разработал знаменитую модель идеального государства. В трактате «Государство» Платон пишет о том, что главная причина порчи обществ и государств (которые когда‑то, во времена «золотого века» имели «совершенный» строй) заключена в «господстве корыстных интересов», обуславливающих поступки и поведение людей. В соответствии с этим основным недостатком Платон подразделяет все существующие государства на четыре разновидности в порядке увеличения, нарастания «корыстных интересов» в их строе. Идеальным является государство, в котором правят «философы». По Платону, если правитель‑философ строит всю свою деятельность на основе созерцания подлинного бытия и умения согласовывать ее с общим божественным замыслом мироздания, то тиран - это символ нарушения всех божественных и человеческих законов и установлений. При этом Платон проявлял очевидные симпатии к аристократическим обществам вроде Спарты, находя в них очевидные «остатки» столь любимого им «золотого века», - т. е. родового строя. В эпоху постоянной нестабильности, ожесточенной борьбы, в которой политики демагогически использовали демократическую идею, такой консерватизм, ностальгия по «неподвижности» государственного и социального строя становятся вполне понятными.

Философов и должна была готовить для греческих полисов Академия Платона. В ней была воплощена и пифагорейская идея о совместном «правильном» проживании мудрецов, и платоновская идея о необходимости перед тем как строить идеальное общество воспитать добродетель в отдельном человеке. Ученики жили вместе, слушали диалоги, которые сочинял Платон, обсуждали их, писали сами. Проводились диспуты на самые разные темы: дружба, здравомыслие, бессмертие души, идея прекрасного. Все большее место с течением времени стала занимать математика, которую наряду с диалектикой Платон считал основной наукой, которую должен изучить мудрый правитель‑философ.

Платон - один из немногих мыслителей древности, чьи произведения дошли до нас в таком большом количестве (36 работ). Это подчеркивает и высокий уровень организации Академии, и тот авторитет, которым пользовался Платон у учеников, наконец, численность и возможности «выпускников». Свое учение Платон развил в диалогах, в которых основным действующим лицом выступает его покойный учитель Сократ. Очень многие идеи этого «литературного» Сократа на самом деле принадлежали Платону.

Главу Академии считают создателем первой стройной теории объективного идеализма. Платон доказывал, что мир вещей, который нас окружает и который мы чувствуем, - лишь тень мира идей, чистых понятий, существующих в «занебесных областях».

Не вдаваясь глубоко в подробности платоновского учения, можем сказать, что платонизм, а затем неоплатонизм оказал огромное влияние на развитие христианского учения. То же можно сказать и о многих философских теориях. Платон занимался этикой, проблемами познания, теорией искусства, религией. Именно от него мы узнали о загадочной Атлантиде, его рассуждения о соотношении вещи и ее наименования предвосхитили современные лингвистические теории. Есть мнение, что этот философ разработал метод доказательств, который лег в основу современной математики.

Учениками Платона были философы Спевсипп, Ксенократ и, наконец, первый мыслитель‑энциклопедист Аристотель. Платон умер в 347 г. до н. э., но импульс, данный им, был настолько сильным, что Академия просуществовала (в том или ином виде) до 529 г. н. э. и была закрыта византийским императором Юстинианом.

– образовательное учреждение древних Афин, основанное около 387/388 года до н.э. «Академией» назвали как район со священной рощей Академа, так и построенный в ней гимнасий (спортивное сооружение) и школу Платона, занимавшую часть этого гимнасия.

Академия, бывшая изначально районом, ограниченным холмом Иппиос Колон (современная улица Ленорман) на востоке и рекой Кифисос на севере, получила название от имени местного героя Академа (Ἀκάδημος) или Экадема (Ἑκάδημος), имевшего отношение к культам Прометея и Гефеста. Сюда из Афин, а именно, из и его Дипилонских ворот, вели две дороги – Панафинейская (совр. улица Саламинос) и ответвление Священного тракта (совр. улица Платеон), вдоль которых находилось городское общественное кладбище (δημόσιον σῆμα). Большое количество ранних захоронений было обнаружено и в самом районе Академии вокруг будущего гимнасия. Интересно, что это место очень хорошо подходило для строительства гимнасия, но при этом сам его покровитель Академ не имел никакого отношения к спорту.

В районе Академии стояли различные алтари и практиковались многие культы, особенно, культ Афины. От местного алтаря Прометея и Гефеста начиналось соревнование по бегу с факелами , имевшее сакральное значение (см. ниже). Также в роще стояли алтари Геракла и Гермеса и росли священные оливы, охраняемые Зевсом Мариосом. Во время правления Писистрата перед входом в Академию был построен алтарь Эроса, а когда Платон основал здесь свою школу, то, как считается, поставил алтарь Муз . Благодаря соревнованиям по бегу и большому количеству различных культов, это священное место пользовалось уважением и популярностью.

Карта древних Афин с тремя первыми гимнасиями — Академией, Ликеем и Киносаргом

Хотя полноценные спортивные сооружения были построены здесь при Кимоне (510 – 450 до н.э.), простейший гимнасий на территории Академии появился ещё в Архаический период (VII – VI вв. до н.э.). В VI в. до н.э. Гиппарх огородил эту Академию дорогостоящей стеной, руины которой сейчас, возможно, обнаружены. Археологами была найдена и более поздняя стена размером 450 х 300 метров, по которой удалось определить границы Академии как гимнасия. При Кимоне в Академию была проведена вода и проложены прогулочные дорожки. За свой счёт он превратил её из святилища, в котором занимались спортом лишь привилегированные семьи, в место для занятий и отдыха для всех. Таким образом, Кимон первым в Афинах создал в подходящей местности дорожки для бега, то есть создал первый настоящий гимнасий. Об этом и более раннем гимнасиях практически ничего не известно.

Схема гимнасия Академии

Во время Панафиней и других праздников в честь павших воинов, похороненных на общественном кладбище, проходил бег с факелами , начинавшийся в Академии и завершавшийся у Дипилонских ворот. Неизвестно, когда и как зародился этот ритуал, однако к пятому веку до н.э. этот бег мог приобрести и спортивный аспект. Аристофан (444 – 380 до н.э.), например, в своих записях жаловался, что панафинейский бег с факелами в его дни стал неудовлетворительным из-за недостаточной тренированности юношей.

Гимнасий Академии в наши дни

Резервуар для воды в палестре гимнасия

В V – IV века до н.э. в Академии квартировали афинские и иностранные войска , для размещения которых было достаточно места и воды. Царь Спарты Павсаний располагался здесь лагерем в 405 году до н.э., а около 370 года до н.э. афинский военачальник Ификрат распорядился о том, чтобы его людей кормили в Академии. Древнегреческий писатель Ксенофонт (430 – 356 до н.э.) упоминал конные процессии в таком ключе, как будто бы они проходили здесь регулярно. Здесь проводились манёвры, похожие на антиппасию (состязания кавалерии), но при этом присутствовал буле (совет), то есть, это были, скорее, показательные военные выступления. Таким образом, Академия, кроме исполнения традиционных религиозных и атлетических функций, была ещё и местом проведения военной подготовки.

Неизвестная огороженная постройка к северо-востоку от гимнасия

Платон и его Академия

Платон (428 – 348 до н.э.), сын Аристона и Периктионы, происходил из богатой афинской семьи. В IV веке до н.э. он и македонский философ Аристотель сформулировали две разные, но взаимодополняющие системы взгляда на мир и человека. Эти философские системы, ставшие основой западной мысли на следующие 2500 лет, преподавались в двух разных , считающихся теперь первыми университетами в истории человечества.

Учитель Платона, Сократ, был казнён в 399 году до н.э. и в первое время философия Платона являлась простой трансляцией идей Сократа , что очевидно из его «Диалогов». В более зрелый период Платон, использовав диалектический метод, сформулировал свою «теорию идей», в которой говорилось, что изменчивый видимый мир вокруг нас является отражением единого неизменного настоящего мира совершенных высших идей.

Северо-восточная часть гимнасия

В 388 году до н.э. Платон выбрал гимнасий Академии для размещения своей философской школы. Возможно, Академия привлекла его, поскольку была приятным местом отдыха вдали от города, или же потому, что здесь собирались юноши из лучших семей Афин, у которых было время и деньги на высшее образование. Историк философии Диоген Лаэртский писал, что Платон сперва преподавал в Академии, пригородном гимнасии, а позже – в своём собственном саду в прилегающем районе Иппиос Колон. «Философия », которой он учил, включала все дисциплины, называемые сейчас «гуманитарными» и «физико-математическими». Очень мало что известно об организации этой школы, но, вероятно, она была довольно простая. Платон не достраивал никаких зданий к имевшемуся гимнасию и его школа не была школой в современном понимании этого слова – это было просто регулярное общение учителя и учеников, которые ставили проблемы и решали их. Таким образом, образовательная функция Академии не заменила функцию физической подготовки, а лишь дополнила, и это место осталось, прежде всего, гимнасием.

Северо-восточная часть гимнасия

Академия и её священная роща были уничтожены римским генералом Суллой, напавшим на Афины в 86 году до н.э., однако в этом же или в следующем веке её гимнасий был восстановлен. Академия Платона просуществовала около 1000 лет, пережив наивысший расцвет в период так называемого «Неоплатонизма» (III – IV вв.). Она закрылась лишь в 529 году , когда эдикт императора Юстиниана I запретил все образовательные центры в Афинах.

Постройка неизвестного назначения В2

Труба из постройки В2

Археологический парк Академия Платона

Положение академии Платона точно известно не только благодаря античным письменным источникам, но и благодаря обнаруженному на северо-восточном углу гимнасия пограничному столбу.

С 1929 по 1940 годы на месте Академии Платона начались первые археологические раскопки , спонсировавшиеся Панагиотисом Аристофроном (Παναγιώτης Αριστόφρων). Работы возобновились в 1955 году и продолжаются по настоящее время.

Карта Академии

На сегодняшний день открыто три наиболее важных района (см. карту):

А1 на улице Kratylou это построенный из глинобитного кирпича «Священный дом » конца VIII века до н.э., получивший такое название, поскольку в нём лежал жертвенный пепел, кости животных и керамические черепки позднего Геометрического периода. В 150 метрах к юго-западу от него было обнаружено более 200 ваз и чаш, которые, вероятно, были связаны с неким ритуалом возлияния. В 30 метрах к востоку был раскопан фундамент ещё одного прямоугольного, возможно, жилого, дома Геометрического периода.

Священный дом, вид с запада. Фотография Археологического общества

А2 рядом с А1 это руины маленького апсидального дома Доисторического периода (около 2500 до н.э.), который был назван «дом Академа ». Археолог Ставропулос (Σταυρόπουλος) предположил, что это здание было обнаружено афинянами в VIII веке до н.э. и связано ими с героем Академом, для которого рядом они построили «Священный дом». Эти два здания, возведённые до появления гимнасия, сейчас вновь засыпаны землёй .

А3 это длинная невысокая стена с подстенками, которую в настоящее время ассоциируют с упоминавшейся в античных источниках стеной Гиппарха. Её следы и стелы с надписью «Хорос [пограничный камень] Академии» были найдены и в других частях этого района.

В1 это гимнасий I в. до н.э. – I в. н.э. Сохранилась часть его палестры (большого прямоугольного двора) и окружающих её длинных узких помещений. На северной стороне под крышей можно увидеть резервуар для воды, использовавшейся спортсменами для умывания после тренировок.

Палестра гимнасия Академии

В2 часть этого же гимнасия неизвестного назначения, расположенная между палестрой и церковью Святого Трифона.

Здания В2

Г это частично сохранившееся большое (40 х 40 метров) квадратное перистильное здание , расположенное между улицами Platonos и Efklidou, которое датируется второй половиной IV века до н.э. Его структура и функции неизвестны, но, возможно, оно относилось к школе Платона. К северо-востоку от этого здания были обнаружены фрагменты керамических метоп с рисунками и антефиксы (вертикальные пластины – рассекатели воды), датирующиеся второй половиной VI века до н.э., что свидетельствует о существовании здесь более раннего общественного здания.

Названная так по имени общественного гимнасия, существовавшего, вероятно, со времен Солона (нач. VI в. до Р. Х.) в сев.-зап. пригороде Афин на месте святилища в честь местного героя Академа. После первой сицилийской поездки, когда Платон познакомился с Дионом (387), придворным тиранна Сиракуз Дионисия Старшего, он приобрел небольшое имение (κηπίδιον - Diog. L. III 19-20) недалеко от А. П. и вел занятия либо у себя, либо в гимнасии, причем и здесь и там Платон устроил святилища в честь Муз . По-видимому, школа Платона - созданный по его личной инициативе кружок единомышленников, составивших своего рода неофиц. политический клуб и вместе чтущих память отмеченного божеством учителя философии Сократа ,- образуется в 80-х гг., и в ней по инициативе и по образцу Платона начинают писать диалоги (с обязательным участием Сократа), полемизируют с др. сократиками, софистами и риторами, ведут диспуты и занимаются математикой. Когда Платон во второй раз едет на Сицилию (367-366), в А. П. появляется Аристотель , при к-ром развивается стихия диспутов и расширяется система лит. и лекционных жанров (диалоги с участием современников, доклады, курсы лекций, трактаты).

Последовательность схолархов А. П. после смерти Платона (347) восстанавливается на основе прежде всего «Списка академиков» Филодема (Academicorum index Herculanensis), IV кн. Диогена Лаэртского и статьи Πλάτων из «Суды» . На Филоне из Ларисы, к-рый в 88 г. покинул Афины, не оставив преемника (Seneca. Nat. quaest. VII 32, 2), прерывается цепь непосредственного преемства схолархов А. П. Ученик Филона Антиох Аскалонский разрывает с учителем еще при его жизни и основывает собственную школу (Numenius. Frg. 28, 11-12 des Places: ἑτέρας ἄρξας ̓Ακαδημίας), назвав ее Древней А. П. (Cic. Brut. 315; Luc. 70), к к-рой он относил Платона и его ближайших последователей, противопоставляя ей скептицизм Аркесилая; в этом двойном разделении истории А. П. ему следовал Цицерон .

Тройное членение А. П. представлено в «Списке академиков» (XXI 37-42): Средняя начинается с Аркесилая, Новая - с Лакида (ср. Diog. L. I 14; I 19; IV 59; Suda, s. v. Λακύδης; аберрация связана с тем, что Лакид стал учить в новом месте, названном Лакидейон); однако новый содержательный этап в развитии А. П. начинается с Карнеада , к-рого и называет родоначальником Новой А. П. Секст Эмпирик (Pyrrh. I 220; ср. Ps.-Gal. Hist. Phil. 3; Clem. Alex. Strom. I 14, 64, 1).

По тому же Сексту, круг Филона и Хармида составил 4-ю А. П. (Pyrrh. Hyp. I 220; cf. 235), стремившуюся подчеркнуть единство А. П. (Cic. Acad. I 13), что давало возможность постепенного перехода к догматизму. Школу Антиоха Секст (Pyrrh. Hyp. I 220, cf. 235) называет 5-й А. П.

Брат Антиоха Аскалонского Арист упоминается Цицероном в «Бруте» (332), написанном в 46 г. как глава (heres) Древней А. П., но уже осенью 45 г. его, вероятно, не было в живых, т. к. сын Цицерона слушал только ученика Ариста перипатетика Кратиппа. Др. ученик Древней Академии, Аристон Александрийский, также перешел в Перипат (школу Аристотеля, получившую это название после того, как преемник Аристотеля Теофраст приобрел для занятий перипат - крытую галерею). Согласно Плутарху (Brut. 2, 3), Марк Юний Брут в авг. 44 г. слушал в Афинах Кратиппа и «академика Теомнеста». Это последний живший и преподававший в Афинах философ, к-рого источники называют «академиком»: нет оснований считать его преемником Ариста, хотя нельзя сказать и того, что он продолжал традицию скептической А. П., вероятно обратившуюся после Филона из Ларисы к пирронизму.

На Аристе, т. о., завершается история основанной Антиохом Аскалонским Древней Академии, само название к-рой было ярким свидетельством того возвратного порыва философской мысли античности, к-рый в период т. н. среднего платонизма искал идентичности во все большем внимании к текстам основателя школы и постепенно привел к возникновению неск. центров изучения и разработки платоновского наследия вне Афин. И тем не менее, когда афинские платоники в IV-VI вв. считали себя «диадохами» Платона и говорили о «золотой цепи» его адептов, это было не только «сентиментальной конструкцией» (G ör ler . С. 982), но и констатацией того единственного пути, на к-ром античный платонизм сумел подвести самый внушительный итог всего развития языческой мысли и сохранить ее наследие для Византии, арабов и Зап. Европы.

Для христ. авторов А. П. и академики - прежде всего представители скептического периода платоновской школы, противопоставленные Платону: напр., св. Иустин , неоднократно цитируя Платона и показывая, что его учение восходит к Моисею (Увещание к эллинам. 20 сл.), никак не соотносит его с А. П. И Тертуллиан в своем знаменитом вопрошании «Что Афины Иерусалиму? Что Академия- Церкви?» (О прескрипции против еретиков. 7) имеет в виду именно скептическую А. П., а не «человеколюбивого Платона» (К язычникам. II 3), к-рый «от самой природы» знал о бессмертии души (О воскресении плоти). Между тем христ. писателям как в греч., так и в лат. традиции была хорошо известна история А. П.: Евсевий Кесарийский в «Евангельском приуготовлении» (XIV 4 сл.) подробно воспроизводит соч. Нумения «О расхождении академиков с Платоном». блж. Августин в трактате «Против академиков» также подробно излагает историю А. П. (II 6. 13-15), опираясь на «Academicorum libri» Цицерона; подчеркивая противоположность А. П. и Платона (III 17. 37-41), Августин показывает, что академические и диалектические уловки были нужны последователям Платона только для того, чтобы сокрыть глубокомысленное учение Платона от непросвещенной толпы, к-рой оно было недоступно, и, в частности, оспорить учение материалиста Зенона (ср.: Clem. Alex. Strom. II 21, 129, 9: младшие представители А. П. считают своей целью воздержание от суждений против фантастических представлений платоников). Эта вынужденная позиция привела, по Августину, к спорам в самой А. П., в конце концов сошедшим на нет, поскольку «лик Платона, самый чистый и самый светлый из тех, что есть в философии, воссиял, сквозь облака заблуждений, особенно ярко в Плотине, философе-платонике, которого находили до такой степени похожим на Платона, что казалось, будто... один жил в другом» (Contra Acad. III 18. 41). Так Августин на 33-м году жизни разрешает в себе самом разногласия между А. П. и ее основателем и, освобождаясь от соблазна академического скепсиса, намерен верой никогда не уклоняться «от авторитета Христова», а умом - опираться на «платоников, чьи взгляды не противоречат нашим таинствам» (III 20. 43).

Ист.: Filodemo . Storia dei filosofi. Platone e l"Academia (Pap. Herc. 1021 e 164) / Ed., trad. e comm. a cura di T. Dorandi. Napoli, 1991.

Лит.: Lynch J. P . Aristotle"s School: A study of a Greek Educational Institution.Berkely, 1972; Glucker J. Antiochus and the Late Academy. Gött., 1978; Billot M.-F . Académic //Dictionnaire des philosophes antiques. P., 1989. 1. P. 693-789 (P. 780-787: Platon et l"École Académicienne à l"Académie); Dorandi T. Ricerche sulla cronologia dei filosofi ellenistici. Stuttg., 1991; G ör ler W . Die Philosophie der Antike. Basel, 1994. Bd. 4: Die Hellenistische Philosophie. S. 717-1168. Kap. 5: Älterer Pyrrhonismus, Jünger, Akademie, Antiochus aus Askalon.

Ю. А. Шичалин